Анкету заполнил, но вопросы сформулированы неудачно, очень часто нужного ответа нет в списке, или нужно выбрать один, а подходят несколько.
Кстати, есть альтернативный роман о Поттере, не менее интересный и полезный - https://erichware.name/?p=3234

Кто в мире родился,
Тому суждено умереть.
Не бывает иначе.
В мире, где нет законов,
Это и есть закон.

Тайра-но Корэмори
1160–1184

Прямо Екклесиаст: "И возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его" (Екклесиаст 12:7). Но была бы полная "безнадёга", если бы не последний стих: "ибо всякое дело Бог приведет на суд, и все тайное, хорошо ли оно, или худо" (Екклесиаст 12:14). Но Суд этот далеко не всегда в осуждение, но и в награду тоже.

Он жил в 12-м веке, а по одной из легенд колена Израилевы доходили и до Японии. Да и Писание было довольно распространено; так что мог если не читать сам, то слушать  перевод, по крайней мере.

Отредактировано vitele (13-03-2018 23:19)

Когда-то давно старый индеец рассказал своему внуку одну жизненную истину.
—  Внутри каждого человека идет борьба очень похожая на борьбу двух волков. Один волк представляет зло —  зависть, ревность, сожаление, эгоизм, амбиции, ложь:
Другой волк представляет добро —  мир, любовь, надежду, любезность, истину, доброту, верность.
Маленький индеец, тронутый до глубины души словами деда, на несколько мгновений задумался, а потом спросил.
—  А какой волк в конце побеждает?
Лицо старого индейца тронула едва заметная улыбка и он ответил.
—  Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь.

МАРТ
О месяц весенний! Хрусталь за оконцем.
Шутник ты, я вижу, насмешник и враль.
Целуешь губами ревнивого солнца,
А под ноги стелешь метельную шаль.
Вот так и про жизнь, не солгавши нимало,
У края ее я промолвить могу,
Что в голову солнце меня целовало,
А ноги мои утопали в снегу.

АРРАННИ АТААЛЛАХ
1378-1418

ПОСТ-НАРРАТИВ?!
Поколение «шестидесятников», особенно западное, полагает, что мы живём в нарративно-постмодернистском мирке, где сюжет, историйка неприхотливая «рулят». Ан нет! То, представляемое ими время, увы, уже почило и забываться даже стало, и сегодня на дворе некий неопост- или пост-постмодернизм, не то что бы сузивший или раскромсавший тот самый пресловутый нарратив на обрывки эмоционально-рациональных резюмешек; нет, скорее «новая эра» свернула повествование в подобие образа (-ов), ярких-манящих, лубочно-базарных, аки Кустодиевские свежие утра, но секрет новизны, как видится, как раз в том, что сей «свиток» мысли ещё не стал иллюстрацией, картинкой, а бытует по-прежнему в модуляции языковой, пересказываемой. Ещё вчера казалось, что эта ментальная реальность ютится в социальных сетях, странствует по блогам, и даже более по видеоблогам.
Но совершенно нежданно поразила книга Дмитрия Быкова «Календарь. Разговоры о главном», где – конечно – первая зарисовка «Свинья-затейница» ещё претендует на «отсталость», на формальную якобы-принадлежность к древнему, как Михаил Евграфович, искусству местночтимого сарказма, облечённого в традиционный мундир публицистического очерка, коим является и второй «эпизод», по большому счёту. Но уже третья «дата» - «И Феллини плывёт» - вводит в тот самый нео-кустодиевский, нео-пост-пост-мир, где ощущение радости, кайфа и речи сливаются воедино, становятся образом-языком (или языко-образом?!), который то ли читаешь, то ли наблюдаешь, то ли неспешно потягиваешь, как?! Да, наверное, никак ещё – без сравнительных моделей, коих нет и у самого мастера-Феллини. А присутствует лишь привкус того, что лет через –дцать нарекут как-то вычурно-скабрезно, символичным вау-«выстрелом», но не передадут, не проронят того слова, которое ещё осталось, которое можно и нужно ещё смаковать – в этом замечательном «Календаре».

Я собираю запахи весны,
Я наслаждаюсь эрой послезимья,
Уходит мир холодного унынья,
И возвращаются ко мне цветные сны.
Я собираю запахи дождей,
Что отмывают от печали душу,
Я проводил простуженную стужу
Под теплый дождь до самых до дверей.
Я собираю золото тепла,
Что пролилось из синего простора,
И ветерком откинутая штора
Меня ослепит радугой стекла.
Меня разбудит птичий разговор,
И ранний свет, и утренняя свежесть,
И рук твоих, вернувшаяся нежность,
Которая дремала до сих пор.
Я буду ждать зеленый водопад,
Что вырвется из почек на свободу,
Я так люблю ожившую природу,
Ведь у нее твой изумрудный взгляд.
Я соберу весенние цветы,
Мне ближе всех мой ландыш серебристый,
И как весна, я радостный и чистый
Сойду с ума от этой красоты…

Весна опоздала! Поставьте ей "неуд"!
Ну, сколько осталось еще до тепла?
До солнца в ресницах и синего неба?
До листьев зеленых...
ну, что за дела?
Весна опоздала! И очень конкретно!
Пятнадцать минут для приличия ждут.
Возможно, весне не хватило билета,
а может ветра изменили маршрут?
Весна опоздала! Ну... девушка все же!
Наверно, наводит еще марафет!
Осталось немного, я чувствую кожей
и мысленно ей отправляю билет...
© Оля Захарчук

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет...

История этого стихотворения проста. Блок любил гулять по Петроградской стороне. Нередко - по дороге к себе на Офицерскую из какого-нибудь увеселительного заведения на Островах. И часто ходил мимо Большого Крестовского моста. Этот мост через Малую Невку был тогда деревянный 11-пролетный. Место глуховатое. Здесь не всегда дежурил городовой, чем и пользовались самоубийцы, бросавшиеся в Невку.
Иногда их вытаскивали и откачивали. Первую помощь оказывали в ближайшем медицинском заведении, то есть в аптеке. Она сто лет с лишним работала у самого моста, в подвальном этаже углового дома, который построил архитектор Павел Мульханов около 1900 года (теперь в этом помещении магазин). Во времена Блока заведение даже носило прозвище "аптека самоубийц" - настолько популярен был Большой Крестовский мост среди желавших оставить сей мир.
Однажды Блок своими глазами наблюдал спасение одного подобного утопленника. В такой последовательности всё и происходило: ночь (одиночество и замысел суицида), ледяная рябь канала (вода Невки), аптека (куда принесли, когда извлекли из воды), улица (туда вывели, откачав), фонарь (точка, откуда начался путь - сначала на тот свет, а потом в аптеку). Если же попытаться снова умереть, то есть опять броситься в Невку, то "повторится всё". Вытащат, приведут в чувство. И никакой реинкарнации.